Симбиотическая проблема

Эта характерологическая проблема касается вопроса отделения от стереотипов интерперсональных отношений, окружающих человеческое существо с самых первых дней его жизни. Stern (1985), работы которого лучше всего известны благодаря систематизации концепции Mahler, включающей в себя ранние формы симбиоза в первые несколько месяцев жизни как универсальную иллюзию, пишет о годовалом ребенке: «[…] большинство вещей, которые ребенок делает, ощущает и воспринимает, появляются в виде разного рода отношений [...] Ребенок время от времени включается в контакты с реальным внешним партнером и почти все время — с образами, созданными в воображении. Развитие требует постоянного, обычно тихого диалога двоих [...] Это субъективное чувство бытия с кем-то (интрапсихически и внешне) является однако всегда активным мыслительным актом творчества, а не пассивным страхом перед различением» (Stern, 1985, s. 118-119).

Все проведенные до сих пор исследования развития подтверждают чрезвычайную социальную впечатлительность маленьких детей, их прекрасные умения гармонизироваться с окружением и реагировать на социальные условия. Приблизительно к концу первого года жизни ребенок овладевает навыками стояния и ходьбы. Эта вторая способность дает ему возможность инициировать процесс сепарации и вовлечения в различного рода автономную активность в степени, намного превышающей все, что было до сих пор. Развитие речи, также наблюдающееся в этот период вводит очередную необыкновенно значимую индивидуальную функцию, делая возможным различение себя на симбиотическом уровне.

Mahler определила период между 10 и 15 месяцами жизни как фазу упражнения в процессе индивидуации и охарактеризовала ее как время, когда ребенок переживает роман с миром и со своими появляющимися умениями. Замечено, что именно в этот период ребенок отдаляется от своих родителей на большее расстояние со значительно меньшей боязнью, чем прежде, оставаясь при этом относительно устойчивым к падениям и другим возможным фрустрациям. Этот период назван фазой упражнения, так как ребенок начинает практиковать свои новые восхитительные способности, предоставляющие ему новые возможности ощущения мира. Теория характерологического развития, которую я здесь принимаю и развиваю, утверждает, что это особенно важный этап в получении автономии, прежде всего в пределах того, что связано с принятием решения автономного риска, инициативы, с самоопределением и самообъективностью в действии. Экспериментальные исследования развития показывают, что уже двенадцатимесячный ребенок старается отыскать у родителей сигналы, определяющие, являются ли его попытки исследования окружающей среды безопасными или нет (Emde, Sorce, 1983). Ранние и, как мне кажется, критические события, которые отбивают желание сепарации, инициативы и риска, появляются, когда родительские сигналы вращаются в области опасности. Так происходит обычно когда опекуны чувствуют угрозу от «упражнений» ребенка в его автономных функциях и от его ранних ощущений собственного self или же когда детские движения активно наказываются, поскольку их воспринимают как «непринятые» или неудобные. Такие переживания могут быть еще более сильными во время следующей фазы развития «нового сближения», приходящейся на период между 15 и 24 месяцами жизни. Исследования показывают исключительную важность для детей последствий их сепарации, чувствительности и зависимости от родителей. Другие исследования свидетельствуют о том, что в это же время наблюдается интенсивная имитация традиционных стереотипов социального поведения (Kuczynski, Lahn-Waxler, Radke-Yarrow, 1987).

Независимо от того, является ли переживаемая в этих условиях ребенком иллюзия симбиоза или слияния проявлением естественной тенденции к совершению этой ошибки, как хотела Mahler, или же возникает на базе его способности к конструированию действительности. Как считает Stern, детский опыт имеет характер интенсивной вовлеченности, почти слияния с другим человеком. Около двенадцатого месяца жизни однако появляется усиленная способность, объединенная с толкающим в новом направлении импульсом на какое-то время вырваться из этой симбиоти-ческой связи и стать самостоятельной личностью путем хождения, говорения, освоения окружения и т.д. Если этот импульс окажется заблокированным, ребенок научится, что должен ограничиваться в этих стремлениях и выработать компромиссное фальшивое self, посредством которого он сможет поддерживать контакт с родителями по принципу затянувшейся зависимости и увязания. Это приводит к возникновению такого рода фальшивого self, в котором — как во всех такого типа адаптациях — идентичность обнаруживается в контакте с другими за счет чувства идентификации, получаемого благодаря упражнениям в автономных функциях личности.

Levy и Bleeker (1975) выделили пять шагов характерологического развития для каждого из пяти классических типов характера, описанных Александром Лоуэном. Я воспроизвел их в книге «Характерологическое изменение. Чудо тяжелой работы» (Johnson, 1993c), осуществив мелкие модификации и добавив похожее, краткое описание, созданное на основе симбиотического характера. Этот последний я привожу и здесь, чтобы облегчить общее понимание происходящих процессов, а в особенности именно этой характерологической структуры. Эта схема (табл. 5) представляет собой краткое резюме того, что более подробно будет представляться во всей книге.

Это описание и этиологическая схема характера охватывает весь спектр структуры развития: от низкого уровня развития пациента borderline, переживающего крайние состояния слияния, паники, и прибегающего к отреагированию (acting-out) перед лицом опыта одиночества или растворения собственной личности, через симбиотический вид невроза характера, который сопровождается чрезвычайно сильным конфликтом и болезненным увязанием в преувеличенном чувстве ответственности и обязанностей по отношению к другим, и, наконец, до такого воплощения стиля характера, который в меньшей степени вовлечен во внутренний конфликт, но который испытывает сложности с нахождением и присвоением своей автономной идентичности и которое в чрезмерной степени определяет само себя посредством того, с кем находится, а не посредством того, кем само является. Даже в случае этого последнего типа личности, который функционирует в мире относительно хорошо, имеет место скорее ограниченное ощущение собственного self и собственной идентичности, что проявляется в отсутствии самостоятельно формулируемых выборов, предпочтений и способностей. Хотя здесь возможно достижение очень высокого уровня компетенции и очевидна экспрессия self, зачастую они являются не вполне усвоенными и интегрированными в общую концепцию self. Пользуясь более техническим языком — self скорее формируется посредством инкорпорации других людей, идеализации или идентификации с другими, а не через вполне развитый процесс интернализации. Чувство вины по поводу сепарации и выживания (Modell, 1956, 1971); Niederland, 1961; Weiss, Sampson 1986) являются часто очень полезными понятиями, используемыми в процессе освобождения симбиотического характера.

 

ТАБЛИЦА 5 ЭТИОЛОГИЯ СИМБИОТИЧЕСКОГО СЛУЧАЛ

Убеждение self: Я имею право на сепарацию и на бытие самим собой.

Негативный ответ среды: Уход, паника.

Органическая реакция: Паника.

Хроническая фрустрация, вызываемая средой, приводит к подавлению органической реакции.

Процесс самоотрицания:

Обратная предубежденность: Я не хочу отделяться. Паттерн мышечной конструкции: неподвижность, сдерживание дыхания, недоразвитое, несформировавшееся тело.

Процесс адаптации:

Компромисс эго: Я буду жить посредством других. Характерное поведение: Зависимость, самообвинения, страх перед сепарацией. Идеал эго: Я буду лоялен.

Иллюзия понимания: Я в безопасности до тех пор, пока смогу полагаться на тебя.

Иллюзия освобождения: Я окажусь безнадежно брошенным.

К самым общеизвестным положениям, затрагиваемым в психотерапии симбиотического характера относится позволение экспрессии естественной агрессии, являющейся центральным моментом в процессе сепарации, впрочем так же как и враждебности, питаемой личностью по причине заблокированности во многих сферах аутоэкспрессии. Наряду с этим терапия должна заниматься естественным страхом, рождающимся в тот момент, когда личность начинает отделяться от отношений и идентификаций, созданных по принципу слияния.

 

ТАБЛИЦА 6. СИМБИОТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР.

Этиология: Родители блокируют самоидентичность, способность идти на риск и способность самоконтроля, проявляя собственные реакции страха, ухода, угрозы и наказание за те поступки, которые служат созданию дистанции, определению различий, демонстрации агрессии и выработке самостоятельно выбранной идентичности. Одновременно преувеличенное значение приписывается слиянию, эмпа-тии, идентичности и зависимости от родителей. Это приводит к развитию адаптированного, аккомодационного, детерминированного другими self, возникающего в результате чрезмерного применения инкорпоративной интроекции и некритичной идентификации. Формирование идентичности, основанное на более зрелом процессе изменения путем ассимиляции и аккомодации находит минимальное применение.

Симптоматика: Недоразвитость в области стабильного чувства идентичности, концепции собственного self и поступков, определяющих неповторимое self. Идентичость, находимая в отношениях с близкими людьми, с которыми личность сливается в своем опыте. Такое отсутствие четко определенных границ может приводить к замешательству в вопросе ответственности, к исключительной чувствительности к инвазии чувств и мыслей, навязываемых значимыми особами и, в случае функционирования на уровне borderline, к фактическим состояниям слияния. Склонность подчиняться доминированию других людей может вызвать страх перед утратой автономии и полным растворением собственной личности, что объясняется соблюдением жесткой дистанции. В свою очередь эти маневры рождают страх быть отвергнутым и лишающую идентичности изоляцию. Много других различных симптомов служат для обеспечения естественных реакций слияния или же выражению сопротивления против него, или же чаще всего, одному и второму. Нередким событием являются защитные функции, появляющиеся, как страховка от психологических травм семьи, продолжающимися в течение долгих поколений. Часто имеет место чувство вины по причине сепарации, а также подавляемая агрессия.

Когнитивный стиль: Стирание границ способствует слабой ориентации в действительности при распознавании того, кто за что отвечает. В случае слабо функционирующих личностей (напр. borderline), это приводит к излишнему перекладыванию ответственности и вины на внешние факторы. На более высоком уровне личностного функционирования это вызывает чрезмерную ответственность за других, порождающую когнитивные ошибки и чувство вины. Личность этого типа часто имеет сложности с распознаванием собственных предпочтений и отвращений, убеждений, мнений и т.п. За исключением самого низкого уровня структурного развития, эта агрессия вытесняется и проецируется, что делает невозможным ее использование.

Формы защиты: слияние, уход, проекция, идентичность, оказание давления, манипулирование, поиски внешних причин, чувство чрезмерной ответственности, обращение против собственного self, проективная идентификация, расщепление.

Сценарные решения и патогенные убеждения: Я ничего без тебя. Ты контролируешь меня или же я целиком в тебе растворяюсь. Я благодарен тебе за себя самого. Я отвечаю за тебя и/или ты отвечаешь за меня. Я не могу быть счастлив, если ты не будешь счастлив. Я не могу терпимо относиться к различиям между нами. Я также не могу принять и понять излишней близости. Мое счастье, успех, переживание будет ранить тебя или же будет отложено за счет тебя. Твое отделение, успех или счастье, которые не включают меня, будет меня ранить или же будет невозможно из-за меня. Я не смогу жить без тебя».

Репрезентация self: Зависимая от связей с другими, но в то же время неясная, снабженная в разной степени размытыми, лишенными границ чертами. Основанная в чрезмерной степени на инкорпоративной интроекции и идентификации. Независимое self вытеснено и расщеплено.

Репрезентации объекта и отношения с объектом: Другие воспринимаются как объекты исключительно важные с одновременным стиранием различий между ними и self. Часто они воспринимаются, как порабощающие или оставляющие (расщепление). Особенно на самом низком уровне структурного развития такие люди воспринимаются другими, словно пользующиеся давлением и манипуляцией.

Характеристика чувств: На самом низшем уровне структурного развития эмоциональная нестабильность проявляется в чувствах паники или бешенства по поводу брошен-ности или растворения собственной личности. На более высоком уровне, как правило, имеет место чувство вины, связанное с повышенной ответственностью за других. Страх может вызывать все, что может привести к сепарации (напр расхождение во мнениях, успех, свобода от симптомов и т. д).

Самым распространенным предметом интерпретации в случае такой структуры характера, служит много сложных способов, с помощью которых человек страхует себя от лежащих глубже подлинных отношений, со всеми их ограничениями. Чувства, поступки, мышление и симптомы, проявляемые такими людьми, зачастую лучше, яснее понимаются через их страхующие функции. Повсеместно также выступают невротические компромиссы, допускающие какую-то экспрессию автономии, одновременно ее отрицая и вытесняя.

Успех терапии симбиотического характера основывается на разрыве ограничивающих связей, делающих зависимой от других саму личность и ее чувство идентичности. Можно также использовать не покидающее ее чувство агрессии и враждебности в форме перенесения, как и в случае с лучше функционирующими личностями, предлагая выразить эти чувства и перерабатывать используемые для их вытеснения механизмы самоотрицания. Успех терапии будет также зависеть от «развенчивания» механизмов вытеснения, используемых в отношении ко всему, что выработано на основе настоящего, автономного чувства self. В конце концов, в такой период настоящее self должно постоянно находить себе подходящую экспрессию и получать соответственную поддержку, также должен наступить соответствующий процесс построения, и в такой степени, в каком не наступила еще необходимая интерна-лизация связанных с этим умений, таких как самоуспокоение, установление соответствующих границ и т.п.; необходимо привлечение к инициативе и поддержка. Преимущественно на самом низком уровне развития эго будет необходим более длительный процесс терапии, сосредоточенный на развитии self. На высшем уровне развития будут существовать разнообразные области истинного self, требующие фактического достижения истинной идентичности, высвобождения того, что неосознанно, отрицанию чрезмерных обязанностей и ответственности за других, и, наконец, развенчания невротических компромиссов, которые одновременно позволяют выражать отречение от истинного self.