Военная организация и вооружение кыргызов

Кыргызы времен древнетюркских государств, широко освоившие военно-промышленную добычу железа на Саяно-Алтае, достигли высокого развития ратного дела. Их боевое искусство занимает важное место при изучении военной организации кочевников Центральной Азии. В борьбе за утверждение своей независимости кыргызы постоянно вынуждены были развивать свою армию и совершенствовать военное дело, которое достигает расцвета в IХ – Х вв.

К сожалению, в исторических источниках нет достаточной информации о военном деле кыргызов. Поэтому раздел написан на основе фольклорных данных хакасов. Стоит особо отметить, что в хакасском героическом эпосе мы находим развернутое и детальное описание вооружения, ратной одежды героев, способов ведения сражений и богатую терминологию для их обозначения. И это не удивительно, ведь фольклорные герои, будучи продуктом устного творчества народа, все же живут в исторических реалиях и отражают ту действительность, которая хорошо известна самому автору – творцу, т.е. конкретному этносу. Поэтому в данном случае сведения письменных источников по военному делу кыргызов достойно дополняются исторической памятью их потомков, бережно сохранивших свое культурное наследие.

Армия (по-хакасски "сирiг"), согласно данным хакасского фольклора, состояла из двух родов войск: "ил сирiг" - народное войско и "хан сирiг" - ханское войско, т.е. гвардия. Кыргызская рать подразделялась на кавалерийские полки, носившие название "хурчаг" (букв. круг, обруч). Армия состояла из девяти "хурчагов", каждый из которых выставляла по тысяче воинов. В фольклорных материалах, наряду с понятием "хурчаг" употребляется монгольский термин "кmрее" - т.е. курень, обозначающий круговую позицию, огороженное место, военный лагерь. Несомненно, название "хурчаг" возникло в связи с тем, что во время похода каждый полк занимал свое место, представляя военный стан, способный охранять себя со всех сторон от внезапного набега неприятеля. [Бутанаев. 2004. С. 15]

Армия состояла из рядовых воинов, которые носили название "эр" - т.е. муж (по-хакасски "ир"). Им становился по праву рождения любой юноша, достигший совершеннолетия. Среди древних тюрков совершеннолетием считался 15-летний возраст. Только после совершеннолетия юноша получал своё мужское имя - "эр аты". Большинство эпитафий, найденных на территории Хакасии, в первых строках сообщают геройское имя и титул покойного, а также изображают родовую тамгу. Социальный статус "эра" определялся его принадлежностью к знатному или простому роду и племени. Строгая иерархия родов и племен, а также входивших в них "эров" была основополагающим принципом общественного устройства в кочевых государствах Центральной Азии.

Войско собиралось из всех поколений, включая вассальные племена киштымов. Строевого войска насчитывалось от тридцати до восьмидесяти тысяч. Основу армии составляла конница. Пехоты как особого рода войск не было. При боевом порядке военные отряды разделялись на правое (восточное) и левое (западное) крылья.

Военный призыв в армию осуществлялся при помощи княжеских дружин, из состоявших на службе витязей. Мобилизация "эров" в войско, как свидетельствует хакасский исторический фольклор, носила название "апха пасханы" – запись на облаву, т.е. на военные маневры. Дело в том, что главным способом обучения молодых воинов являлась облавная охота. Среди тюркских кочевников не делалось разницы между очередной облавной охотой и очередным походом на неприятеля. Кыргызские юноши обучались ратному делу не только во время облавных охот, но и на конно-спортивных ристалищах.

Походная жизнь кыргызского воина не отличалась от кочевого быта скотоводов Великой Евразийской степи. С малолетства, чтобы мальчик вырос крепким джигитом, переносящим и жару и холод, его купали в соленой воде, а тело растирали сметаной. Хакасы были уверены, что мужчина, в малолетстве выкупанный в рассоле, в жаркие дни не будет испытывать жажду. Во время ночлега, расседлав коней, поводья привязывались к своей руке. Разостланные по земле войлочный потник и кожаный чепрак служили батыру постелью, седло подушкой, а одежда одеялом.

Военной принадлежностью каждого армейского подразделения служило боевое знамя "туг", представляющее главный отличительный знак во время боев с врагами. "На войне употребляют луки со стрелами и знамена" - сообщали китайские источники о кыргызах. Знамя служило святым символом боевой мощи, в нем, как считалось, хранится дух войска, племени и всего народа. [Кляшторный. Султанов. 2000. с. 261]. В мирное время знамя, как государственная символика, водружалось во дворце кыргызского правителя Ажо. Знамена "туг" широко использовались в шаманской атрибутике при камланиях в борьбе против злых сил. К ним притягивалась армия служебных духов шаманского рода.

Кыргызские воины в качестве защитного амулета на шею вешали обереги в виде бус, называемые "пос мончых". Этот оберег использовался и древними тюрками, которые употребляли пропитанные мускусом бусы – амулеты "бос мончук" против сглаза. [ДТС с. 108] Древнетюркский обычай употребления амулетов проник в дальнейшем в среду казаков, которые в качестве особого оберега власти ставили "бунчуки" - знамена в виде конского хвоста на древке пики.

Во время боя, согласно фольклорным данным, кыргызы издавали громогласные вопли, напоминавшие рычание барса. Вполне возможно, что они пользовались искусством горлового пения "хай", поражавшего слух чужих народов.

Восточные письменные источники Х века отмечали, что гордые и стойкие кыргызы во время битв "безжалостны, отличаются воинственностью и склонностям к распрям: со всеми народами, которые находятся вокруг них, они воюют и враждуют". [Материалы. 2002. с. 48]. Напряженное состояние воинов при противостоянии двух армий перед сечей в хакасском фольклоре передается следующим выражением: "наконечники копий пахнут дымом, человеческие лица пылают пожаром". Подобная формулировка применялась еще древними тюрками. Например, в памятнике Тоньюкуку говорится: "(враги) пришли, пламенея, как пожар". [Малов 1951. с.69]

Летучие отряды степной кавалерии в бою использовали различные виды вооружения. В эпоху раннего и развитого средневековья клинковое оружие, изготовленное кыргызскими мастерами-оружейниками, славилось на всю Центральную Азию. Китайские летописцы писали в своих сочинениях, что кыргызы умеют делать "оружие, крайне острое" из особого, вероятно, метеоритного железа, а их работа "отменна и искусна".

В октябре в Хакасии обычно падает много метеоритов. Найденные на земле осколки метеорита с наличием металла (железа) имеют хакасское название "тикпе тас". Их хранили на счастье как обереги. "Тикпе-тас" служил защитным оберегом для простого смертного. Возможно, такое отношение к ним возникло со времен Кыргызского государства, когда предки хакасов изготавливали из метеоритного железа острое оружие.

Железные предметы вооружения, палаши, кинжалы, копья, наконечники стрел, панцирные пластины, найденные в курганах, в которых были захоронены умершие кыргызские воины, практически не подвергнуты коррозии. Подобная сохранность железных вещей в памятниках средневековых кочевнических культур встречается очень редко. В кыргызских курганах железное оружие сохраняется благодаря своему высокому качеству и обряду кремации тел умерших на погребальных кострах.

Кыргызские воины были вооружены сложносоставными луками (по-хакасски "ох-чаа") с костяными накладками, сделанными из рогов горного козла – "теке" или желтых рогов архара (аргыл). Китайские летописи подтверждали, что в стране "Хягас" из диких животных имелись "желтые бараны "юань" и бараны "ди" (т.е. теке). [Кюнер. 1961.С. 59].

Длина лука достигала 150 см. В Хакасском национальном краеведческом музее хранится кыргызский лук, найденный в гроте Узун-хая (№395/3) по р.Есь. Он был высотой 113 см., длиной по дуге – 168 см., центр кибити толщиной 3,8 см., концы для крепления тетивы были толщиной 3 см. С внешней стороны кибити на всем протяжении наклеены жилы, а с внутренней стороны имелись костяные накладки шириной 1,5 см. и длиной 10 см. каждая. Лук были обклеен берестою.

Для упругости концы лука загибались вверх и притягивались к дуге крученой сухожильной пружинящей нитью – "сал". Такой упругий лук назывался в хакасском языке "сал чаачах", т.е. саловый лук. Саловые луки являются одним из достижений военного искусства Хонгорая. Тетива – "кириш" изготовлялась из скрученных овечьих кишок, спинных жил скота или кожаных ремешков из воловьей шкуры. Поражающая дистанция луков достигала 200-300 шагов.

Футляр для лука – "саадак", имевший форму полумесяца, носился за спиной или на специальном ремне с правой стороны поясницы. Во время похода он привязывался к передним торокам седла. Для предохранения лука от сырости и пыли саадак сверху закрывался чехлом - "чазаа" (от древнетюркского "йасык" - чехол для лука), сшитым из барсучьей шкуры.

Во время боевого похода у всадников стрелковое оружие держится на передней луке седла, тогда как сабля и другое холодное оружие приторачивается к задним торокам.

Стрелы держали в колчанах, крепившихся ремнями к поясу. Колчан для стрел - "хуурлух" носился на поясе с правой стороны воина. Его изготавливали из кожи или бересты с художественной окантовкой по низу и верху. В Хакасском республиканском музее хранится колчан (№395) найденный в гроте Узун-хая вместе с луком и стрелами. Он был сделан из бересты и обшит кожей. Длина колчана 86 см., диаметром в нижней части 12 см., а диаметр верхнего отверстия 9 см. В верхней части колчана находилось деревянное крепление для кожаного ремня длиною 11,7 см., высотою 1,8 см. и железной пряжкой 8 см. длиною.

Хакасское название для колчана "хуурлух" восходит к общетюркскому термину "кубурлук" или "кубур". От последнего происходит русское слово "кобура". Во время конных походов он укреплялся вместе с саадаком на передней луке седла. В одном колчане помещалось до 30 стрел. Каждый воин должен был иметь по два лука и по три колчана со стрелами. Колчан застегивался на семь застежек-пуговиц (марха). [Бутанаев. Бутанаева. 2008. С.60.]

Кыргызские стрелы "ох" снабжались железными трехлопастными наконечниками и хвостовым оперением из орлиных перьев, не намокающим от дождя. Они отличались дальностью полета и точностью попадания в цель.

В Хакасском краеведческом музее хранятся две такие стрелы, относящиеся к Х в. н.э., найденные в гроте скалы Узун-хая по р.Есь. Длина древка (по-хакасски "ылын") - 80,5 см., длина черешковых наконечников (по-хакасски "ылын") от древка - 4 см., вырез под тетиву (по-хакасски "кис") – 8 мм., диаметр в центре древка – 8 мм., диаметр древка перед вырезом для тетивы – 5 мм., диаметр древка перед наконечником – 7 мм. (ХНКМ КП. №395/2) Наконечники стрел закреплены к древку обмотками из тонких жильных ниток. Каждая стрела в хвостовой части украшалась двумя красочными каемками красного и синего цвета. Кыргызские стрелы (общая длина – 84, 5 см.) были почти на 10 см. длиннее монгольских, у которых длина стрел "составляет два фута, одну ладонь и два пальца" (т.е. приблизительно 75,5 см.) [Карпини. 1957. с. 51]

Археологи, изучающие военное дело кыргызов, отмечают до 25 разновидностей наконечников стрел. Только в хакасском языке насчитывается более 10 названий различных стрел. Интересно отметить, что самые массовые трехлопастные наконечники стрел хакасами именуются "хыргыс огы" - букв. кыргызская стрела. Боевые кыргызские стрелы находятся повсюду по Хакасии, особенно много встречается их на песчаных буераках в долине Абакана. Они специально делались со смещенными лопастями, что придавало полету стрелы вращение и меткость попадания.

Необходимо упомянуть об особых стрелах - "свистунках", называемых в хакасских героических сказаниях "сыргы" (от древнетюркского "чыргуй" - утолщенная часть наконечника стрелы). Под черешковый железный наконечник этой стрелы, широкой и ромбической формы, надевался полый костяной шарик "сыстаа" с отверстиями, вследствие чего "сыргы" при полете издавала протяжный свист. Во время битв "слышится ноющий свист стрелы "сыргы", слышится непрерывный звук стонов и плача".

В ближнем бою кыргызские всадники поражали противника копьями, саблями, двулезвийными мечами или боевыми топорами с узким клином и высоким обухом. В боях применялась боевая нагайка - "тобырчых", предназначавшаяся для удара противника по голове. Нагайку сплетали из ремней воловьей кожи, на конце которой имелось утолщение в виде металлического шара "том", обвитого ремнем. Скрученный из воловьей шкуры "тобырчых" одевали на правое запястье. Нагайка служила также символом власти предводителей боевых отрядов.

Латы "куяки" из кованных металлических пластин, скрепленных кожаными завязками или железными кольцами, одевались поверх рубахи "чаргах", сшитой из прочной кожи. Они были длиной до колен и с закрытым воротом для предохранения шеи. На голову надевали металлические шлемы "тулага", сфероконической формы, которые вплотную соединялись с воротом лат. Для предохранения лица делалось забрало, а наверху "тулага" находился султанчик или гребень из конских волос - "яловец" (по-хакасски "чало").

Длинное легкое копье "чыда" употреблялось в кавалерийском бою для сбивания противника с седла. Во время военных действий предводители отрядов на древках копий у наконечников прикрепляли боевые знамена (по-хакасски "чалама"). Каждый кыргызский воин имел при себе среди конского снаряжения еще лассо "урух", которое применялось для заарканивания противника во время погони.

Основным режущим оружием средневекового воина являлась сабля – "кылыч" (по-хакасски "[sksc") с изогнутым булатным однолезвийным клинком, которая носилась с левой стороны в ножнах. Судя по фольклорным материалам, у богатырей бытовало несколько видов сабель. Для ближнего боя употреблялись следующие виды режущего оружия: кортик – "содаa хылыс" (букв. короткая сабля); меч - "хыйрах" (от древнетюркского "кынграк" - обоюдоострый нож-косарь); кинжал - "содаa хыйрах" (букв. короткий тесак); "кистíк" (от древнетюркского "кезлик") - небольшой ножик, типа скальпеля; "тонарах" (от монгольского "тонгорог" - перочинный нож, бритва) - стальной складной нож с бронзовой ручкой, который носили в голенище сапог с девятислойными подошвами. Ими пользовались в том случае, когда необходимо было добить противника в рукопашной схватке.

В наборе вооружения воинов имелись боевые топоры - "ай палты", с широким лезвием в форме полумесяца и длиною в четверть. Одним из древних видов личного оружия богатырей являлась "семипудовая" медная булава – "чис тохпах", которой они рушат все преграды на своем пути.

В героическом эпосе упоминаются стрелы с раздвоенным плоским железным наконечником "айбыс", с пешнеобразным костяным наконечником "сыгда" и др. Богатыри пользовались сказочной стрелой "хосто" (хостаа), понимающей человеческий язык. Дальнобойная, огнедышащая "хосто" сама настигает врага и возвращается к хозяину. Она держалась в колчане, привязанном к передним торокам седла. Алыпы, взяв в руки роговой лук, вставляли в тетиву хвостовой частью "кис" девятиглазую, девятисоставную, языкастую, с живым дыханием стрелу "хосто". От наконечника выпущенной стрелы загоралось красное пламя, от хвостовой части шел черный дым. [Бутанаев. Бутанаева. 2008. с.62.] Интересно, что в современном хонгорском языке слово "хосто" употребляется в значении "межконтинентальная ракета". Вполне возможно, что в эпоху средневековья население Хонгорая через своих китайских соседей было уже знакомо с порохом и ракетами.

При стрельбе из лука, для меткого поражения противников, богатырь произносил специальное заклинание для стрелы: "моя живая стрела, выпущенная из моей руки, которая никогда не держала иголки! Лети без задержки, поражая алыпов с черными помыслами! Моя живая стрела, выпущенная из моей руки, которая никогда не держала наперсток! Достигни цели, не изменяя курса!". [ХакНИИЯЛИ]

В своем заклинании богатырь подчеркивал свое мужское достоинство, противопоставляя свои руки рукам женщины, державших иголку и наперсток.

Благодаря фольклорным источникам мы имеем представление о технике стрельбы из лука. Стрельба производилась как верхом на коне, так и стоя на земле. Спешившийся богатырь натягивал лук из положения с колена. Схватив саадак, вытаскивал лук, схватив колчан, доставал стрелу. Правую ногу согнув в колене, левое колено посадив на землю, богатырь приготовился к бою. Точно такие же изображения кыргызских лучников имеются на Сулекской писанице IХ – Х вв. Лук держался правой рукой, а левой растягивалась тетива вплоть до ворота.

Героический эпос рисует перестрелку богатырей следующим образом: "Вложив стрелу хвостовым опереньем в тетиву, богатырь до отказа ее натягивал. Концы лука сгибались так, что наконечник стрелы касался кибити лука, а растянутая тетива касалась ворота одежды. В тот момент, когда мышцы лопаток растянулись, а мышцы предплечья вытянулись, когда на большом пальце от напряжения стала запекаться кровь, богатырь выпустил стрелу. Распрямившийся лук зазвенел, застонала стрела – свистунка "сыргы". Из наконечника заискрился огонь, из хвостовой части повалил дым". "Сидя на коне, богатырь вытаскивал саловый лук, находящийся на передней луке седла, вкладывал в тетиву концевую часть (кис) грозно режущей стрелы "кÿрчек саппа кÿр кискi" с широким лезвием в виде лопаты. Когда концы натянутого рогового лука с желтыми накладками сошлись вместе, когда на концах больших пальцев запеклась кровь, когда основание двух лопаток богатыря сошлись вместе, тогда выстрелил". [Бутанаев. Бутанаева. 2008. с. 62.]

Кыргызские воины для поражения надвигающегося многочисленного войска употребляли прием стрельбы "сыырсахти", когда одновременно из лука выпускаются две спаренные стрелы. Название приема происходит от слова "сыырсах" - лучевая кость (т.е. две стрелы, вложенные в тетиву, словно лучевые кости). Например, "схватив колчан, две полированные дальнобойные стрелы "сыр чибе" вытащил. Спарив их вместе способом "сыырсахти", хвостовой частью вкладывает в тетиву. Когда концы лука изогнулись дугой, когда на концах больших пальцев запеклась кровь, когда основания лопаток спины соединились, то выстрелил. Лук со звоном выпрямился, стрела запела". [Бутанаев. Бутанаева. 2008. с. 63.]

Основу войска составляла конница. Каждый воин имел свою боевого коня - "хатыг сага чöрчен ат" - к сбруе которого крепились военные доспехи. Боевой лук привязывался в передних тороках, непробиваемый куяк и холодное оружие в задних тороках.

Погибнуть в бою считалось за доблесть. После великой битвы место сечи, как гласили героические сказания, было: "усеяно множеством погибших богатырей, текущая кровь которых превращалась в один ручей. Поваленные кони громоздились, словно пестрые горы; в вечном сне заснувшие тела алыпов возвышались в виде горной седловины". Подобные сравнения применялись еще в памятниках древнетюркской письменности. Например, в памятнике в честь Кюль-Тегина говорится: "Тюркский народ …: твоя кровь бежала (там), как вода, твои кости лежали (т.е. нагромождались там) как горы;…" [Малов. 1951. с. 39]

По всей видимости, походы кыргызов против Тюркского каганата бывали иногда успешны. Например в третьем памятнике с р. Уйбат воспевается герой Тархан Сангун, который после победы над тюрками воздвиг памятное здание, где во главе вереницы из девяти балбалов в честь поверженных врагов первым поставил балбал Тюркского хана (тюрк кан балбалы). [Малов. 1952. с. 62-63]. Вероятно, данное событие могло произойти в первой половине УIII века.

Итак, уровень военной организации кыргызов был достаточно высок. Они имели сильную армию, которая состояла из регулярных войск, народного ополчения и ханской гвардии, подразделявшихся на кавалерийские полки "хурчаги". При военных действиях подразделения разворачивались по фронту, составляли центр, левое и правое крылья. Наследственное воинство батыров служило при ставках бегов, составляя княжескую дружину. Во время боевых действий они выступали предводителями отдельных летучих отрядов, а также стояли во главе ополчений из киштымов. Благодаря военному сословию батыров, кыргызская знать сохраняла свою власть над улусными людьми и держала киштымов в повиновении.

Необходимо отметить достижения военно-инженерной мысли в Кыргызском государстве. Они подробно и ярко отражены в хакасских эпических текстах – "саловый" лук, приемы и техника стрельбы, разнообразие вооружения и т.д. Кыргызские батыры знали и употребляли в бою более десятка видов стрел. В хакасском фольклоре сохранились уникальные названия вооружения, ныне неизвестные в других тюрко-монгольских языках. Особенно многообразны были бронебойные стрелы. Такого большого разнообразия стрел нет ни в одной другой средневековой кочевой культуре.