Недостаточность ограничений

Элин вздохнула. Ее муж усвоил привычку приблизи­тельно дважды в неделю устраивать скандалы, пользуясь при этом малейшим поводом с ее стороны. На этот раз он разгорячился из-за необходимости переносить запланиро­ванный раньше отдых на природе с Биллингсами, поскольку Элин забыла вовремя вызвать для детей няню.

Она не могла понять, почему Брюс так сердится из-за всякой мелочи. Может быть, ему просто надо отдохнуть. В этом все дело! — осенило Элин. — Нам нужен отпуск! Она забыла, что они всего лишь месяц назад вернулись из от­пуска.

Родители очень любили Элин и во всем ей потакали. У них не поднималась рука заставлять ее что-то делать или дисциплинировать с помощью наказаний. Вся семья счи­тала, что любовь и прощение помогут Элин стать зрелой личностью.

Таким образом, каждый раз, когда Элин не справля­лась со своими проблемами, мать выручала ее. Когда она в третий раз разбила семейную машину, отец купил ей дру­гую, которой пользовалась только она. А когда она делала перерасход по чеку, родители, не говоря ни слова, клали на ее счет дополнительные деньги. В конце концов, разве любовь не подразумевает терпение? — говорили они в таких случаях.

Недостаток ограничений нанес серьезный вред разви­тию ее характера. Хотя она стала любящей женой и мате­рью и хорошо работала, окружающие постоянно страдали от ее недисциплинированности и беспечности. Поддержи­вать с ней взаимоотношения стоило больших усилий. И все же она была такой милой, что большинство друзей щадили ее чувства и не говорили ей прямо то, что думали. Так что проблема оставалась нерешенной.

Недостаток родительских ограничений — это проти­воположность враждебности, о которой мы говорили толь­ко что. Дисциплина же, опирающаяся на библейские пред­ставления, создала бы структуру, которая помогла бы Элин развить соответствующие черты характера.

Иногда недостаток родительских ограничений, если этому сопутствует отсутствие близости между родителями и детьми, может породить агрессивно управляющую лич­ность. Всем нам знакома сцена, когда четырехлетний маль­чик полностью управляет своей матерью (такое мы не раз наблюдали в супермаркете). Мать взывает, умоляет, угро­жает, одним словом, прибегает ко всем возможным спо­собам, чтобы заставить сына прекратить эту сцену. Нако­нец, не зная, что еще предпринять, она покупает ему шо­коладку, которую он требовал. «Но учти, это в последний раз», — говорит она, отчаянно пытаясь сохранить хотя бы видимость своей власти. Но о какой власти может идти речь?

А теперь представьте себе этого четырехлетнего маль­чика сорокалетним мужчиной. Сценарий изменился, но стиль остался прежним. Когда кто-то противоречит ему или в чем-то его ограничивает, он закатывает сцену, аналогич­ную сцене в супермаркете. К этому времени у него уже есть тридцать шесть лет опыта, в течение которых мир вращался вокруг него. Чтобы что-то изменить в этом чело­веке, необходимы обстоятельства, которые бы оказали на него сильное воздействие. Это может быть болезнь, развод или тюремное заключение. И нет ни одного человека, который мог бы избежать дисциплины. Рано или поздно она настигнет каждого. Мы неизменно пожинаем то, что посеяли. И чем позже в жизни это происходит, тем пе­чальнее картина, потому что и риск разрушения личности гораздо больше.

Очевидно, в данном случае мы говорим о человеке, который не желает и не может принимать ограничения и прислушиваться к потребностям окружающих. Эти люди пострадали от недостатка барьеров в той же степени, что и другие — от чрезмерной строгости.