Исторический смысл возникновения проблемы профессионального самоопределения

Чтобы приблизиться к ответу на вопрос, когда в истории культуры возникла профессиональная ориентация необходимо выделить критерий, который бы указывал на невозможность дальнейшего развития общества без специального внимания к проблеме профессионального самоопределе­ния. Если использовать в качестве такого критерия воз­никшее еще в незапамятные времена «разделение труда», то получается, что тогда должна была бы возникнуть и профориентация. А если понимать труд более широко (как любую продуктивную деятельность), то получается, что и в муравейнике, где каждая особь занимается своим делом, тоже есть своя профориентация, да и в природе вообще первым профориентатором был сам Господь Бог, который всех живых тварей распределил, согласно их сущности, не только по тем или иным видам деяний и способам добывания себе пищи, но и по жизнедеятельности в целом. Понятно, что при подобных рассуждениях смысл профессионального самоопределения теряется, и проблема возникновения профориентации как самостоятельного психолого-педаго­гического направления остается нерешенной.

Само возникновение профессиональной ориентации обычно связывают с появлением первого кабинета проф­ориентации в 1903 году в Страсбурге (Франция) и бюро по выбору профессий в Бостоне (США) в 1908 году. Работа этих первых профориентационных служб основывалась на «трехфакторной модели» Ф.Парсонса, когда у претендента на те или иные профессии выявляли способности и психо­логические качества, соотносили их с требованиями про­фессий и, уже на основании этого, выдавали рекоменда­цию о пригодности или непригодности человека к данной профессии. И хотя такая работа впервые строилась на научной основе, но использование самой идеи соотнесения характеристик человека с профессией в качестве основного критерия появления профессиональной ориентации не очень убедительно. Известно, например, что проверка и отбор на те или иные виды труда в соответствии со способностями и качествами человека практиковались еще в незапамятные времена. Еще в середине третьего тысячелетия нашей эры в Древнем Вавилоне проводились испытания выпускников школ, где готовились писцы, а в Древнем Китае уже существовала система проверки способностей лиц, желавших занять должности правительственных чиновников и др.

Принципиально новым к началу нашего столетия (ко времени возникновения первых лабораторий профориентации) было то, что с проблемами выбора профессии столкнулось значительное число людей, которые стали мигри­ровать в города в поисках работы, что было связано с бур­ным ростом промышленного производства в ряде стран. При этом с данной проблемой столкнулись не только люди, ищущие работу, но и сами работодатели, перед которыми возник рынок рабочей силы, то есть возможность выбирать наиболее достойных. Таким образом, к концу XIX — началу XX веков сложилась необходимость в разви­тии специальных профориентационных служб, которые обслуживали бы значительные массы людей и которые от­вечали бы потребностям как претендентов на новые рабо­чие места, так и предпринимателей, предлагающим эти места и, что важно, готовых оплачивать профориентационные услуги... Но критерий появления профориентации, связанный с ростом и развитием крупной промышленно­сти, является скорее социально-экономическим и не объ­ясняет психологических причин возникновения проблемы профессионального самоопределения.

Для психологов важно понять, что изменилось к этому времени в самом человеке. Если «феодальное общество, — пишет И.С.Кон, — строго ограничивало рамки его «свобод­ного самоопределения», то «в новое время человек стано­вится чем-то в результате своих собственных усилий. Раз­витое общественное производство и выросшая социальная мобильность расширили рамки и масштаб индивидуально­го выбора. Особенностью нового вре мени стала реально возникшая перед значительными мас­сами людей проблема свободы выбора. В психологиче­ском смысле эта проблема не менее сложная, чем пробле­мы, связанные с ограничением свободы человека. Поскольку пребывать в состоянии сво­боды выбора для многих людей оказалось дискомфортно, то на этой почве стали даже возникать неврозы, которых не было ранее. Стали даже появляться концепции, отра­жающие это положение. Например, согласно взглядам американского социолога Д. Рисмана, в XIX веке преобла­дающим типом социального характера в США была лич­ность, «ориентируемая изнутри», то в современной Америке преобладать стала личность, «ориентирующаяся на дру­гих», стремящаяся прежде всего к «гармонии с окружаю­щими» и, по сути своей, являющаяся конформистской.

Конформистская ориентация позволяет многим совре­менным людям проще решать свои проблемы, связанные с профессиональным и личностным самоопределением. И именно такое положение особенно тревожит многих совре­менных философов, психологов, публицистов. Например, Э.Фромм пишет, что «свобода, достигнутая современными демократиями, пред­полагает обещание развития человека... Но и при демок­ратии это всего лишь обещан им, но не исполнение обещан­ного. Мы скрываем нашу моральную проблему от самих себя..., мы тоже подчиняемся власти силы, не власти дик­татора или политической бюрократии, действующей с ним заодно, а анонимной власти рынка, успеха, общественного мнения, «здравого смысла» — или, вернее, общепринятой бессмыслицы, — и власти машины, чьими рабами мы ста­ли. Наша моральная проблема — это безразличие челове­ка к самому себе. Она заключается в том, что мы утратили чувство значительности и уникальности индивида, пре­вратили себя в орудие внешних целей, относимся к себе как к товарам, а наши силы отчуждены от нас... Мы — стадо, верящее, что дорога, по которой мы идем, должна и к цели, раз мы видим, что и другие идут той же дорогой» (Фромм).

Проблема свободы выбора (свободы самоопределения) к силу своей сложности в немалой степени волнует не только профконсультантов, но является предметом рассуждений многих философов. К этому можно добавить, что проблема самоопределения является не только философской, и в той или иной форме проявляется в самых разных гуманитарных направлениях (не только в профессиональ­ной ориентации) и пронизывает все стороны человеческой ж изни. Но как это ни парадоксально, в наиболее сконцентрированном виде эта проблема представлена в профессиональной консультации, понимаемой не только как помощь к выборе профессии, но и как помощь человеку самоопределиться в сложном современном мире, чтобы наиболее достойно реализовать свои таланты, а в идеале, и развить их. Культурно-историческая и социально-экономическая обусловленность возникновения профессиональной ориентации, а также ее связь со сложнейшими вопросами бытия человека, определяемыми проблемой свободы выбора, позволяют выдвинуть предположение о том, что уровень развития профориентации в том или ином обществе (стране) является одним из показателей реальной свободы выбора для большинства членов данного общества. Для проверки иного предположения можно обратиться к истории воз­никновения и развития профориентации в России.

Первое бюро по профконсультации возникло в России в 1927 году, при Ленинградской бирже труда. В стране яв­ный расцвет профориентации, которой занимаются не только профконсультанты, но и педологи в школах. Период НЭПа в России в целом можно назвать достаточно демократичным, свидетельством чему бурное развитие не только производства, но и образования, здравоохранения, науки, в том числе, гума­нитарных ее направлений. Иными словами, реальная свобода выбора для многих людей действительно способствовала развитию профориентации.

Следующий период — 30-е годы с печально известным Постановлением ВКП(б) «О педологических извращениях и системе Наркомпроса» от 4 июля 1936.года. Примечательно, что в немалой степени это постановление было направлено именно против профориентации в ее педологическом варианте, а уже потом против других гуманитарных направлений. Понятно, что 30-50 годы были для России не самыми демократичными, и свобода выбора в этот период скорее провозглашалась, чем имела место в реальности. Здесь мы также наблюдаем связь между свертыванием профориентации и снижением степени свободы в обществе (профориентация не нужна при тоталитаризме).

Период с конца 50-х по середину 60-х годов (так назы­ваемая «оттепель») характеризуется возрождением неко­торых свобод и именно в это время как бы заново возрож­дается в России профессиональная ориентация. Но уже с конца 60-х до середины 80-х годов в стране вновь стали усиливаться тоталитарно-бюрократические тенденции, что сразу же отразилось на развитии профориентации. На этот раз ее не запрещали, а ограничивали определенными рам­ками, обусловленными целесообразностью укрепления обо­роны, развития народного хозяйства и «потребностями об­щества», но очень часто не потребностями самих людей... С середины 80-х годов в России началась гак называе­мая «перестройка», когда вновь появились надежды на де­мократизацию общественной жизни и, действительно, сво­боды стало намного больше. Именно в эти годы (накануне перестройки) появилось известное постановление «О ре­форме общеобразовательной и профессиональной школы» (1984), которое дало значительный импульс для развития профессиональной ориентации. Основной акцент при этом сделан был на школьной профориентации. В СССР было открыто около 60 региональных Центров профессиональ­ной ориентации молодежи, во многих школах появились кабинеты профориентации (хотя невысокое качество са­мой профориентационной работы в те годы далеко не всег да соответствовало ее масштабам). Началась активная под готовка профконсультантов, были сделаны попытки пе рейти от чисто профдиагностической к развивающей помо щи самоопределяющимся подросткам.

Но уже с 1991-1992 годов резко сократилось финансирование школьной профориентации, образования и всей культуры в целом: начался новый период — эпоха «демократических реформ», начало которому положила «револю­ция августа 1991 года. В государстве, где сокращение объемов производства достигло небывалых для мирного времени размеров, где «демократически избранный президент» наделен почти диктаторскими полномочиями, где по средствам массовой информации бодрые реалисты постоянно делают сообщения «с фронтов содружества» (СНГ), где высшее образование постепенно становится платным, где безработица стала реальностью, а «»с и овна я часть безработных — это как раз выпускники школ и молодежь, в такой стране школьная профориента­ция стала ненужной. Поскольку для многих людей реально снизилась возможность выбора профессии и места работы, не меньше стало и свободы самоопределения. Здесь мы также наблюдаем взаимосвязь между снижением уровня развития и я профориентации и снижением свободы в данном обществе. Но особенность настоящего периода, переживаемого
Россией, и отечественной профориентации, заключается е и в том, что по стране стали активно создаваться реги­ональные службы занятости населения, то есть нельзя однозначно говорить, что работа в этом направлении совсем
сворачивается. Если сравнивать работу школьного профконсультанта и профконсультанта в службе занятости, то следует признать, что в школе гораздо больше возможностей для систематической, глубокой профориентационной работы с учащимися, тогда как в службе занятости слож­нейшие проблемы самоопределения приходится решать в спешке и часто в очень прагматичном режиме, когда отча­явшимся безработным клиентам уже не до «философствований» о смысле жизни... Осознавая необходимость упреждающей работы с выпускниками школ, руководители некоторых служб за­нятости на свой страх и риск выделяют некоторых профконсультантов для работы в школах (например, в городах Серпухов и Пушкино Московской области). Однако в целом по стране при существующей социально-политической и духовной, точнее — антидуховной ситуации наблюдается явное снижение качества профориентационной работы. Именно поэтому ценностно-нравственные проблемы про­фессионального самоопределения выдвигаются на первый план, становясь в немалой степени проблемами жизненно­го и личностного самоопределения.

Если попытаться спрогнозировать дальнейшее разви­тие профориентации в России, то в немалой степени такой прогноз будет связан с общей социально-политической и политической ситуацией в стране. Уже сейчас все больше раздается голосов о необходимости «наведения порядка», о «хозяине» с «жесткой рукой» и т.п. Можно предположить, что подобные ужесточения коснутся и профессиональной ориентации как государственно регулируемого психолого-педагогического направления. Остается надеяться, что профессиональная ориентация не превратится в придаток того или иного политического (или бюрократического) ре­жима, который по своему усмотрению поддерживает (или не поддерживает) различные направления практической психологии. В такой ситуации в более выгодном положе­нии оказываются частнопрактикующие психологи, не за­висящие напрямую от чиновников и других властных струк­тур.