Глава 3. - У тебя будут неприятности из-за Перси, - сказал Харри, когда мы возвращались по коридору в мой кабинет

- У тебя будут неприятности из-за Перси, - сказал Харри, когда мы возвращались по коридору в мой кабинет. Дин Стэнтон, как бы третий в моей команде, хотя у нас не было какой-то подчиненности внутри (Перси исправил бы это положение в момент), сидел за моим столом и заполнял бумаги - до этой работы у меня редко доходили руки. Он едва взглянул на нас, когда мы вошли, просто протер стеклышки очков большими пальцами и снова уткнулся в бумаги.

- У меня были неприятности с этим стукачом с самого первого дня, ответил я, осторожно оттягивая, брюки от паха и подмигивая. - Ты слышал, что он орал, пока вел этого верзилу вниз?

- Нет, - сказал Харри, - я сидел здесь, а отсюда плохо слышно.

- Я был в туалете и ясно слышал, - отозвался Дин. Он вытащил лист бумаги, посмотрел на свет (я увидел кольцо от кофейной чашки на отпечатанном тексте), потом бросил его в корзину. - "Мертвец идет". Наверное, вычитал это в своих любимых журналах.

Наверное, так и было. Перси Уэтмор - заядлый любитель журналов "Аргоси", "Стэг" и "Мужские приключения". Почти в каждом номере печатался тюремный рассказ, и Перси читал их с жадностью, будто ученый, ведущий исследования. Он словно не знал, как вести себя, и пытался найти ответ в этих журналах. Перси появился после казни Энтони Рея, убийцы с топором, и не участвовал в казни, хотя и наблюдал за действием из аппаратной комнаты. - Он знает, к кому обратиться, - сказал Харри, - у него есть связи.

Тебе придется отвечать за то, что отправил его с блока, и за то, что хотел заставить сделать какую-то реальную работу.

- Не думаю. - Я и вправду не думал... Но надеялся. Били Додж не из тех, кто станет терпеть, когда человек ничего не делает, а только смотрит. - Мне сейчас интереснее этот большой парень. Будут у нас с ним неприятности или нет?

Харри покачал в ответ головой.

- Он был кроткий, как ягненок на суде в Трапингус Каунти, - подал голос Дин. Он снял свои очки без оправы и стал тереть о жилетку. - Конечно, они навесили на него цепей больше, чем Скрудж видел на призраке Марли, но он мог бы их стряхнуть к чертовой матери, если бы захотел. Это игра слов, сынок.

- Я понял, - отозвался я, хотя не понял ничего. Я просто не любил, когда Дин Стэнтон берет надо мной верх.

- Он ведь большой, так? - поинтересовался Дин.

- Да, - подтвердил я, - чудовищно большой.

- Придется, наверное, увеличить силу тока на Олд Спарки, чтобы поджарить ему зад.

- За Олд Спарки не беспокойся, - заметил я с безразличием. - Он и больших делает маленькими.

Дин потер пальцами крылья носа, где очки оставили пару ярких красноватых пятен, и кивнул.

- Да, - согласился он. - В этом есть доля правды, это так.

Я спросил:

- А кто-нибудь из вас знает, где он был раньше, до появления в этом, как его, Тефтоне? Так ведь называется то место?

- Да, - ответил Дин. - Тефтон, в графстве Трапингус. Где он был раньше и что делал, никому не известно. Просто бродил по округе, наверное. Если интересно, можно поискать что-то в газетах в тюремной библиотеке. Она скорее всего не переедет до следующей недели. - Дин усмехнулся. - Заодно послушаешь, как твой дружок там наверху ноет и стонет.

- Во всяком случае можно попытаться, - сказал я и попозже к вечеру отправился туда.

Тюремная библиотека находилась в дальней части здания, которую собирались переоборудовать в автомастерскую - существовал такой план. Я думал, что это лишь повод выманить у правительства деньги для чьего-нибудь кармана, но была эпоха Депрессии, и я держал свое мнение при себе, так же как и то, что думал о Перси, хотя иногда так трудно сдержаться. Язык зачастую приносит человеку гораздо больше неприятностей, чем его половой орган. Автомастерская так и не появилась, а следующей весной тюрьма переехала на шестьдесят миль в сторону Брайтона. Еще больше тайных сделок, я думаю. Еще больше денежек в карман. А по мне - так ничего хорошего. Администрация перебралась в новое здание в восточной стороне двора, и лазарет тоже перевели (кому принадлежала идиотская идея устроить лазарет на втором этаже - так и осталось тайной), библиотеку лишь частично оборудовали, хотя и раньше там мало чего было, и она стояла пустой. Старое здание - душная, обитая досками коробка - находилось между блоками А и Б. К стенкам блоков примыкали туалеты, поэтому в здании все время витал едва уловимый запах мочи, ставший, пожалуй, единственной разумной причиной для переезда. Сама библиотека была не больше моего кабинета, только Г-образной формы. Я поискал вентилятор, но не нашел. В комнате стояла жара градусов под сорок, и я почувствовал, когда садился, горячее биение пульса в паху. Похожее на зубную боль. Я знаю, что сравнение абсурдно, особенно по местонахождению, но по ощущениям очень похоже. Гораздо хуже становится во время и после общения с писсуаром, что я и сделал перед тем, как прийти сюда.

Кроме меня, здесь был еще один человек - тощий старый заключенный из надежных, по фамилии Гиббонз, дремлющий в углу с романом о Диком Западе на коленях, и в надвинутой на глаза шляпе. Жара не донимала его, как не мешали ему ворчание, стук и доносившиеся из лазарета наверху ругательства (где, наверное, было градусов на десять жарче и, я надеюсь, Перси Уэтмору очень нравилось). Я тоже не стал мешать ему, прошел в короткую часть буквы Г, где лежали газеты. Я боялся, что они исчезли вместе с вентиляторами, вопреки мнению Дина. Но они остались, и дело о близнецах Деттерик нашлось очень легко: об этом писали на первых полосах с момента совершения преступления в июне до самого судебного процесса в конце августа-сентябре.

Вскоре я позабыл и про жару, и про стук наверху, и про булькающий храп Гиббонза. Думать о том, что две маленькие десятилетние девочки с белокурыми головками и ангельскими улыбками оказались в руках этого черного громилы Коффи, было неприятно, но не думать было невозможно. Учитывая его размеры, легко представить, как он пожирал их, словно великан из сказки. То, что он сделал, выглядело еще ужаснее, и ему повезло, что его не линчевали прямо там, на берегу реки. Если, конечно, назвать везением ожидание прогулки по Зеленой Миле до Олд Спарки.