Создание и развитие Богородско-Глуховской мануфактуры при Захаре Саввиче Морозове и его сыновьях

 

Недалеко от уездного города богородска, там, где река Клязьма делает крутой изгиб, образуя широкий, поросший лесом мыс, находилось небольшое поместье штабс-капитанши Жеребцовой.

«В 1720 году сельцо Глухово, в котором состоял всего один двор, было вотчиной стольника Гаврилы Ивановича Жеребцова. В 1770 году в Глухове уже имелось 4 двора и 19 крестьян. Сын Жеребцова Алексей Гаврилович на реке Черноголовка построил мельницу.» ¹

На мысу, в конце запущенной липовой аллеи стояло полутораэтажное строение. Это был дом штабс-капитанши. В стороне от дома, у небольшой берёзовой рощицы беспорядочно разбросаны покосившиеся, крытые соломой крестьянские избы.

Вправо от мыса к поместью Жеребцовой прилепилось крохотное именьице обнищавшего помещика Глухова. Его хозяйство ограничивалось небольшим одноэтажным домом, поодаль от которого стояло несколько ветхих изб крепостных крестьян. За крестьянскими избёнками стелились скудные не радовавшие глаз даже в летнюю пору супесчаные поля, а за ними начиналась глухомань – труднопроходимые буреломные леса. В них носились лоси, безбоязненно подходившие к Клязьме, к самым помещичьим усадьбам. Медведи бродили по лесу. Зимними ночами в лесу выли волки. Особенно много здесь водилось барсуков.

Однажды в начале 40-х годов 19 века в эту глуховскую сторону забрался неожиданный гость – Захар Саввич Морозов, сын уже гремевшего тогда в России фабриканта Саввы Морозова.

Сам Савва Морозов впервые появился в Богородске в 1830 году. Он открыл небольшое красильное заведение – отделение своей зуевской фабрики – и контору для раздачи пряжи кустарям-мастеркам. Здесь, в Богородске, и поселился выделенный отцом Захар. Савва Васильевич передал своему сыну в руководство красильное отделение Зуевской мануфактуры и раздаточную контору. Жил Захар Саввич в доме по теперешней рабочей улице, в доме, где и находилась раздаточная контора. Приезжали так называемые «мастерки» из пределов Богородского уезда, а также Александровского уезда Владимирской губернии, которые получали основы, выснованные в сновальной, помещавшейся при этом доме.

Вырабатывались пёстрые ткани. А для того, чтобы красить бумагу, которую они покупали и у русских прядильщиков и получали заграничную через специальные конторы. ² Была выстроена Захаром Саввичем красильня на противоположном берегу Клязьмы как для крашения бумаги, так и крашения тканей толстого типа.

Став самостоятельным хозяином Захар Саввич быстро обнаружил фамильную Морозовскую хватку и сноровку. Карликовое Богородское заведение не могло удовлетворить уже немолодого годами, но ещё только «оперяющегося» хозяина. Вскоре после приезда в Богородск он стал присматривать место для основания настоящей, большой фабрики.

Тогда-то и приглянулись Захару Морозову земли помещиков Жеребцовой и Глухова. Зорким глазом разглядел он громадную выгоду, которую сумели ему эти леса и болота. Река Клязьма могла обеспечить любую фабрику водой, рядом «каменка» – тракт, по которому можно было вывозить товары на Московский рынок. Каменка – Большая Владимирка – соединяла Москву с Владимиром и Нижним Новгородом. Эта дорога была очень важной магистралью Руси и по ней шли огромные обозы с разнообразными товарами, в том числе – тканями. Топливо было бесплатное – леса и болота рядом, а самое главное – в округе множество деревень с безземельными, безлошадными хозяйствами, которые представляли источник дешёвой рабочей силы.

«… Было яркое солнечное утро, - вспоминали И.Максимов, служивший у Морозова кучером и одновременно посыльным, - когда Захар Саввич поехал к Жеребцовой. У помещицы Захар Саввич пробыл часа два. Входил он в дом хмурым и озлобленным, а вышел весёлым.

- Ну, Ванька, -сказал он, - Слава Богу, я Жеребчиху купил.» ³

В Богородске, где оформлялась купчая крепость на приобретение 180 десятин земли, уездные чиновники и захудалые купцы недоумевали:

«- Зачем это вы, Захар Саввич, гнилое болото покупаете?

Морозов многозначительно отвечал:

-Ничего! Было бы болото, а лягушки сами напрыгают. У этого болота дно золотое.» ⁴

В 1842 году Захар Морозов перенёс свои предприятия из Богородска в Глуховку, находящуюся от него в трёх верстах на восток и начал строительство здесь новой фабрики. «Когда Захар Морозов начал строительство новой фабрики, в сельце Глухово насчитывалось 6 дворов и 37 жителей.» ⁵ Со всех окрестных деревень и починков потянулись к Морозову сотни обездоленных, голодных, раздетых и разутых людей, искавших работы.

Крестьянские избушки были передвинуты. На их место, по указанию Морозова поставили кирпичный завод с двумя обжигательными напольными печами. Это было необходимо для облегчения и развития строительства. На заводе выделывали кирпич из местной глины. ⁶

На глуховском болоте Морозов начал строить первый трёхэтажный корпус прядильной фабрики. «Одетый под мужика, в потёртой поддёвке и разбитых сапогах, подстриженный под скобу, с большой «гусляцкой» бородой лопатой Морозов с раннего света и до ночи носился по своей стройке.

Захар Саввич обращается за помощью к тогдашнему посреднику между заграничными фирмами и русскими промышленниками Льву Герасимовичу Кнопу. ⁸ При участии своих инженеров Кноп сделал планы, выписал машины и помогал в строительстве трёхэтажного прядильного корпуса.

Фабрика отапливалась дровами. Паровая машина была балансирная с зубчатой передачей.

Попутно с прядильной фабрикой были выстроены два корпуса ручного ткачества, потому что знакомство с Европой заставило работать другие товары. Стали работать ворсовый товар (бархат и плис). Чтобы его резать, выстроен был плисорезный корпус.

В воспоминаниях глуховских сторожилов встречалось упоминание о дате 20 августа 1847 года, как о времени зарождения Богородско-Глуховской мануфактуры. И это не случайно.

Свидетельство №7283, данное почётному гражданину Богородскому, второй гильдии купцу Захару Саввичу Морозову разрешение на постройку: 1) корпуса каменного трёхэтажного; 2) красильни и 3) ткацких каменных и деревянных корпусов одноэтажных и двухэтажных с необходимыми постройками, с паровыми машинами от 20 августа 1847г. Подписано непременным заседанием Будищевым, секретарём Вознесенским, столоначальником Зверевым. ⁹ Все эти фабрики строили с необычной для того времени быстротой.

Глуховские болота преображались. На фоне векового леса поднились кирпичные корпуса. Там, где ещё недавно выла выпь и кричали по ночам волки загорелось множество тусклых огней, застучали станки, зажужжали тысячи веретён, уныло и многотонно запели ткачи и прядильщики.

В 1847 году на прядильной фабрике случился пожар.

«Захар Саввич ходил и не смотрел ни на кого. Раньше ходил в сермяге ключи носил за поясом! Директор забыл свечку во входе». ¹⁰ На следующий год Морозов восстановил её, но выстроил её уже на новом месте, вправо от старого корпуса. А в помещении старой прядильной фабрики, устроили ткацкую.

По мере расширения производства, первоначальные фабрики перекладывались, пересматривались, накладывались и к ним подстраивались другие отделы, так что по большинству зданий можно определить во сколько приёмов оно строилось.

Решающим моментом в жизни Богородско-Глуховской мануфактуры является 1855 год. Заботясь о будущем своих шести сыновей Захар Саввич учредил «Компанию Богородско-Глуховской мануфактуры». ¹¹ Было выпущено 250 паев по 30000 рублей каждый. ¹² 4 миллиона составлял запасной капитал до 6 миллионов, пригласили Кнопа, который купил пай на 1250000 рублей. ¹³

В 1855 году на Морозовских фабриках работало 4 тысячи человек. Более тысячи кустарей работало от раздаточной конторы Морозова в деревнях Александрова, Мурома, Киржача и других мест Владимирской губернии.

Морозов скупает окрестные земли. Он приобретает у помещика Моднова около села Следова одну десятину 1860 сажен, а вскоре у него же 22 десятины, потом у деревни Дальний 893 десятины, а много позднее покупается Дальненское, заросшее чахлым сосняком болото в 326 десятин и фабрикант Морозов постепенно становится крупным владельцем земельных массивов, болот и лесов. Эти земли были необходимы ему для получения топлива и строительного материала. Морозов был владельцем огромных земельных угодий, в одной только Ямкинской волости он имел 8383 десятины. ¹⁴

Скупая окрестные помещичьи земли, Захар Саввич отпускал, принадлежащих ранее помещикам крестьян на волю. Они шли работать к Морозову. Работали по 15-16 часов.

Помощниками в деле Захару Саввичу были его старшие сыновья Андрей и Иван Захаровичи. В 1850 году Иван Захарович был командирован в Англию для изучения фабричного дела. И с приездом оттуда уже в Глухове построили красильню, белильню и кубовую фабрики.

В 1857 году после смерти Захара Морозова, Глуховка перешла по наследству к сыновьям Ивану и Андрею. В конце 50-х годов снова на фабрике случился пожар. Прядильная фабрика сгорела, а ткацкая осталась. Ткацкая уже существовала в прежнем прядильном отделе, куда огонь не был допущен. Народ остался без работы. Сначала они радовались пожару, говорили: «наши штрафы горят!» ¹⁵ Хозяева подумывали о переведении оставшихся без работы в Орехово-Зуево. Через год (в 1858) фабрика восстановилась и добавлена ещё второй паровой. Для неё выстроена отдельная котельная. Фабрики разделились: одна – паровая – была ткацкая, другая – прядильная.

Когда была выстроена первая прядильная, для неё потребовались службы. Был построен дом директора. Почему-то Иваном Захаровичем Морозовым при расширении фабрики дом был перенесён в город Богородск. В нём помещался общественный банк. ¹⁶ Первым директором был Андрей Захарович Морозов. Оставшиеся после крестьян строения были использованы как жилые помещения для рабочих при фабрике. Это было в первые годы становления мануфактуры (50-60-е годы 19 века) В настоящее время эти дома не сохранились.

При первоначальной фабрике, где помещался дом директора, был и конный двор и харчевой амбар, конечно деревянный и маленький, домик для хозяев. Тут проживал Иван Захарович.

От Богородска на фабрику не было благоустроенного пути, а приходилось ездить лугом, и был наплавной мост через реку Клязьма. Ранее здесь был перевоз, так как берега принадлежали разным владельцам. Несмотря на то, что через этот мост проходил Мало-Киржачский тракт, он как бы служил границей двух фабрик: отбельно-красильной и прядильно-ткацкой.

При расширении производства понадобились и жилые помещения. Техническому директору фабрики был выстроен дом. С ним рядом – для мастера и механика, которые были англичане. Ручные ткацкие фабрики были обращены в жилые помещения, потому что стоящие на них станки устарели. Две оставшиеся ручные фабрики находились в местечке, называемых «красный двор». Это недалеко от Клязьминского моста по левой стороне. Одна носила название Брюсовой. Назвали так рабочие, по всей вероятности, потому что похожа на дом Брюса в селе Глинкове, а другая под названием «горелая», так как сгорела в ночь когда был в гостях нижегородский губернатор Николай Михайлович Баранов. Именно поэтому, когда её отстроили, она была названа Барановскою.

Глиняные ямы, из которых вынималась глина для изготовления кирпичей при строительстве фабрик, были прибежищем для диких уток, бекасов, коростелей. Это место называлось «кирпичная слобода» – это и есть начало производства кирпича, начало самой фабрики. А рядом с ней Иваном Захаровичем было предложено управляющему Андрею Мартыновичу Шибаеву расчистить участочек леса, где по возвращению из-за границы был достроен маленький домик, помещавший расширению фабрики. Домик этот исторический: в нём собиралась Богородская уездная знать. Они были в курсе всех промышленных дел в России имели связи с Западом и Востоком. Также здесь обсуждался вопрос проведения земской реформы, ибо Иван Захарович был Богородским бургомистром и уже вступал в новую земскую жизнь.

Внуки Саввы Морозова далеко ушли от дела деда и отца. Они были не только в Москве, но часто ездили в Европу, особенно в Англию. При жизни Захар Саввич посылал сыновей учиться в Англию.

Крупнейшее предприятие, при крайней узости внутреннего рынка, не могло обойтись без связей за границей. Морозовы имели конторы по закупке сырья и машин в Ливерпуле и Манчестере.

Машины постепенно приходили на смену ручного ткачества. Деревянные ручные станы уже устарели и необходимо было переходить на более производительные машины. Компаньон всячески этому способствовал. Для крупного английского предпринимателя, ввозившего в Россию английские пряжу и станки, было выгодно подобное сотрудничество с российскими промышленниками, в число которых входили и Морозовы.

Морозовы использовали для переоборудования фабрик и случавшиеся на них пожары: отстраивали новые корпуса и заказывали в Англии машины.

Морозовы, обучавшиеся производству в Англии понимали, что вслед за высоким подъёмом следуют, обычно, экономические кризисы.

После освобождения крестьян в 1861г. открывается широкая дорога для развития текстильного производства.

Построенная в 1861-63 годах железная дорога Москва – Нижний Новгород способствовала быстрому росту промышленности, удобно связав рынки сбыта и получения сырья.

Война России с Турцией (1877-78гг) очень обогатила текстильных фабрикантов. Это связано с увеличением спроса на товары текстильного производства: ткань нужна для пошива обмундирования.

Во время войны с Турцией на военных прибылях Морозовы строили фабричные трубы. Причём в качестве рабочей силы применялись пленные турки. ¹⁷

Это подтверждает то, что Морозовы стремились получить прибыль любой ценой и использование её на расширение производства.