Анализ состояний сознания

Возможно, Капила и Патанджали начинали с пристального анализа процессов познания. Они признавали, что все уровни познания отличаются от объектов познания фактом присуствия сознания (intelligence). Сознание есть постоянный фактор, всегда наличествующий при всех переменах процессов познания. Мы непрерывно, без устали переходим из одного состояния в другое и никогда не теряем сознания. Поэтому сознание не является эксклюзивным достоянием того или иного состояния, не принадлежит оно и сумме этих состояний. (Одно следует из другого: раз уж оно не принадлежит ни одному из состояний, тем более оно не принадлежит их сумме.) У освобожденного человека ментальные состояния отсутствуют, есть только сияющее самодостаточное сознание. Поэтому Капила и Патанджали рассматривают сознание как фактор, совершенно отличный от так называемых ментальных состояний, которые обретают сознание только при условия контакта с ним. Бездеятельное, абсолютно чистое и простое сознание они назвали пурушей.

Мышление и гуны

Итак, древние стали анализировать природу процессов познания с целью определить их существенные составляющие. Вглядываясь в свой ум, можно увидеть, как время от времени некое мыслительное содержание словно высвечивается, а потом сходит на нет. Идеи возникают, освещаются [сознанием] и уходят. Отсюда был сделан вывод, что одним из самых принципиальных моментов, составляющих существо наших мыслей, является «движение». Мысль как таковая всегда движется. Этот принцип движения, мутации, перемены, энергичности назвали раджасом.

Далее, кроме раджаса мышление, взятое отдельно от чувственного содержания, демонстрирует еще одну универсальную форму познания – способность копировать все чувственные [42] содержания, предстающие перед ним, принимать их форму. Это самая универсальная из всех наших идей и концепций, это база, основа для принятия всевозможных воспринимаемых форм, налагаемых извне на чистое простое умственное вещество. Таковость (саттва), в которой нет ничего особенного, и есть тот элемент нашего мышления, который больше всего напоминает пурушу и который способен пурушу отражать в себе, делая таким образом бессознательные ментальные состояния сознательными. Все содержание нашего мышления – это всего лишь модусы и ограничения данной универсальной формы, позволяющей возникать пониманию. Это единая основа понимания (intelligibility), присущая всем нашим состояниям сознания.

Итак, жизнь нашего ума состоит из последовательностей высвечивающихся идей или концепций: мысль за мыслью встают в свете чистого сознания, чтобы затем уйти прочь. Каждая мысль-концепция являет собой ограниченную часть чистой, ясной универсалии, лежащей в основе всех волн и модификаций идей и суждений. Эта универсалия называется чистым знанием, в котором нет ни познающего, ни познаваемого. Столь чистый объект – бессубъектное знание – отличается от чистого сознания, или пуруши, только тем, что подвергается различным, связанным между собой, модификациям, образуя эго, чувства, бесконечные перцепции и концепты и т.д., тогда как чистый разум всегда остается незатронутым, не будучи источником какой-либо перемены. На этой стадии саттва, или умственное вещество, выступает на первый план, а раджас и тамас совершенно подавляются. Именно по этой причины о буддхи, или интеллекте, часто говорят как о саттве. При полном преобладании саттвы, интеллекту нечего проявлять, есть только его свет. И тамас, и раджас, будучи совершенно подавленными, не могут затмить лучезарную природу света бессодержательного знания, в котором нет ни познающего, ни познаваемого.

Следует, однако, помнить, что такая неподвижность обусловлена непроявленностью элементов раджаса и тамаса в силу полного преобладания саттвы.