Премьера спектакля «Дядя Ваня» состоялась в январе 2000 г

Нужно расслабиться и говорить на тему (прошлое персонажа из пьесы «Дядя Ваня») только то, что приходит в голову. Сначала приходит какой-то бред, по­том личные ассоциации. Вначале стихов не получается. Вспоминаю случай в электричке, напоминающий Телегина и Войницкого. Потом переключаюсь на Елену Андреевну. На ее чувство. Потом перехожу на личные ассоциации. Сти­хи

уже есть. Начинаю говорить о любви. Стихами говорить очень легко. В ка­кой-то момент перестаю контролировать то, о чем говорю, и получается просто поток. Возникают чувства. Очень легко телу. Хочется смеяться, громко говорить...

Говорим вдвоем одновременно (со студентом, репетирующим Серебряко­ва. — Л. Г.). Сначала не знаю, с чего начать. Начинаю с воспоминания о своих первых приездах в усадьбу, о природе, как все мне было ново. Вспоминаю Веру Петровну (первая жена Серебрякова), как я с ней познакомилась. Все равно еще немного трудно, больше чего-то придумываю, и воображение тормозится. Потом перехожу на то, как стала сходиться со своим будущим мужем, вспоми­наю консерваторию. С этого момента мне очень легко говорить, вспоминать, как будто это действительно со мной было. Интересно еще и то, что я говорю именно о том времени, которое в пьесе. О кружках, о людях, о том, что тогда происходило в стране. Говорю о своем муже, как познакомились, какие темы были общие, чем увлекались. Что сначала было легко, понимали друг друга. Потом что-то изменилось. Очень подробно вспоминаю (курсив мой. — Л. Г.), как он работал, и какие у него возникали проблемы. Как я осталась одна... Как у него возникла мысль уехать. Отчего это произошло. В общем, мне было очень легко и интересно об этом говорить.

Помимо новых соображений о прошлом каждого персонажа, которые «вспомнились» в рассказах, потому что непрерывность требовала новых подробностей, возникла так называемая настройка воображения и сфе­ры чувств на репетицию. Мы готовились к репетиции третьего акта, «скандал» на предыдущей репетиции не получился, в нем не участвова­ли, а присутствовали все участники сцены.

Упражнение тренинга настроило их эмоциональную сферу на основ­ной конфликт, ведь припоминая подробности и события прошлого, про­говаривая их, как бы «вспоминая», они прожили их в своем воображе­нии, включая в процесс себя, свое тело, сердце, дыхание (именно это подтвердил наш психофизиологический эксперимент). А если сердце за­билось чаще и кровь запульсировала в висках по поводу воображаемых обстоятельств, то можно сказать, что они восприняты не умозрительно и реакции — оценки не будут придумываться, они будут возникать из восприятия.

То есть в упражнении произошло то, что А. С. Шведерский назвал «накоплением проблемной ситуации»: «Очень часто определение моти­вов поведения и определение действия опережает этот важнейший про­цесс накопления всей полноты проблемной ситуации (курсив мой. — Л. Г.), отчего само действие становится усеченным и не отражает необ­ходимой емкости и глубины».1