Акцентуация и нарастание дисбаланса системы. Повышенная чувствительность, чуткость первого уровня в определенный момент начинает выступать уже преимущественно как его слабость

Повышенная чувствительность, чуткость первого уровня в определенный момент начинает выступать уже преимущественно как его слабость, невыносливость, ранимость в отношениях с миром. Если "толстокожий" первый уровень, уменьшая дистанцию в контактах со средой, создает угрозу потери "чувства края", то его излишняя чувствительность, увеличивая дистанцию, мешает организации непосредственного взаимодействия с миром.

Основной задачей такого уровня становится защита субъекта от интенсивности влияний среды, но и ее, как мы увидим, он не может разрешить самостоятельно. В этом случае человек чувствует себя дискомфортно в приемлемых для большинства других людей обстоятельствах, и найденная безопасная позиция недостаточно подкрепляется для него субъективным ощущением покоя. Частое переживание ситуативного дискомфорта может перерасти в чувство постоянной тревоги, настороженности. Понятно, что при этом серьезно нарушается возможность пластичной адаптации к среде, дезавтоматизируются формы непосредственного интуитивного приспособления, "вписывания" субъекта в обстоятельства.

В ситуации хронического дискомфорта компенсаторную роль берут на себя высшие, более активные уровни. Акцентуацию развития системы мы рассматриваем как вариант, при котором они испытывают дополнительную нагрузку, пытаясь полностью выполнять и свои собственные функции, а система в целом стремится сохранить свою нормальную конфигурацию. Рассмотрим, как помогают в этом случае ранимому первому другие уровни.

Второй уровень в условиях стойкого дискомфорта может избирательно выделить неприятную ситуацию, закрепить и опредметить испуг, превратить его в конкретный страх. Возникающие в этом случае страхи должны быть связаны именно с витально важными для первого уровня впечатлениями, например они могут опредметиться как боязнь широкого, открытого пространства (агарофобия), "ли тесного, замкнутого помещения лифта (клаустрофобия), или как страх перехода оживленной улицы, езды в транспорте.

Второй уровень накапливает не только сами страхи, но и защитные реакции, формы поведения, которые объективно или субъективно уменьшают переживание дискомфорта и тревоги. Поэтому реальные защитные действия могут обрастать аффективно связанными с ними деталями и оформляться в поведенческие ритуалы (например, желание переходить улицу только в определенном, действительно наиболее спокойном месте, может дополниться стремлением непременно дотронуться перед этим, для пущей уверенности, до ствола ближайшего "дерева). Повторение этого ритуального действия аффективно связывает для субъекта настоящую ситуацию со сходной, удачно завершенной в прошлом, и это, как мы уже обсуждали, отчасти связывает и его страх перед непосредственно происходящим.

Как известно, сложившиеся таким образом защитные ритуалы могут приобретать характер навязчивостей. Субъект становится зависимым от воспроизведения внешне бессмысленных стереотипных действий, которые в данном случае выполняют важную для него функцию редукции возникшего напряжения. Патологическая фиксация простейших телесных защитных реакций превращает их в тики. Известно, что впервые они могут возникать именно в условиях сенсорного дискомфорта, однако конкретное ситуативное неудобство от трущего воротничка или дужки очков, от насморка может быть устранено, а фиксированные защитные реакции - движения шеи, гримасы, поперхивание, шмыгание носом надолго остаются универсальным средством редукции напряжения и провоцируются в разных ситуациях нарастанием внешнего и внутреннего дискомфорта.

Таким образом, беря на себя защитные функции первого, второй уровень может использовать только свои, в данном случае во многом неадекватные, средства, которые во многих случаях усугубляют дезадаптацию субъекта. Это касается даже организации процессов удовлетворения соматических потребностей. В частности, для чувствительного первого уровня дискомфортным может стать само напряжение потребности, и то, что обычный человек ощущает как бодрящий вкус к жизни, в данном случае будет переживаться как болезненное недомогание. В то же время необоснованная фиксация вторым уровнем дискомфортных ощущений мешает и протеканию процессов нормального удовлетворения потребности, создает патологические стереотипы его прерывания - спазмы. Самым простым примером является привычная рвотная реакция на молоко, сформировавшаяся как ответ на когда-то попавшуюся в нем пенку.

Трудности адаптации первого уровня, таким образом, накладывают отпечаток на развитие механизмов второго: не только больший вес приобретают формы защитного поведения, но и сама потребность, ее удовлетворение начинают все более восприниматься в отрыве от качества, удовольствия жизни, как возрастание и редукция неприятного напряжения.

Третий уровень в условиях хронического дискомфорта, накопления страхов, возрастания зависимости от защитных стереотипов поведения теряет свою направленность на экспансию. Как на втором уровне начинает болезненно восприниматься напряжение потребности, так на третьем становится неприятной любая неопределенность ситуации. Субъект теряет способность пережить риск как азарт и удовольствие, в данном случае важнее всего для него оказывается редукция напряжения.

Субъект вынужден не просто осторожнее относиться ко всему новому, к изменению в привычных условиях жизни; важным становится выявление новизны как возможной угрозы. Значимым является не преодоление препятствия и расширение жизненного пространства, а защита привычных форм жизни. Зависимость от сохранения постоянства внешних обстоятельств, от собственных ритуалов защитного поведения, насильственное возвращение тиков в напряженной ситуации заставляют субъекта стремиться как можно более полно контролировать ситуацию. Одновременно он переживает свою особую уязвимость и беспомощность.

Четвертый уровень, пытаясь компенсировать недостаточность первого, усваивает систему защитных правил, фиксирующих порядок, увеличивающих дистанцию в контактах с миром. В отличие от индивидуальных защитных стереотипов, разработанных вторым.уровнем, это - стандартные социальные установки, опирающиеся на эмоциональный опыт сообщества и поэтому не несущие субъективного оттенка механической навязанности и в большинстве случаев не создающие у окружающих впечатления явной болезненности.

Вместе с тем подобные установки на увеличение дистанции в контактах, редукцию напряжения как экономию собственных сил могут создавать проблемы в личном общении. Эти установки вступают в противоречие с ожиданиями близких, что вызывает напряженность в личных отношениях и служит препятствием б развитии механизмов самого четвертого уровня. Субъект плов принять от сообщества средства защиты, редукции напряжения, но затрудняется в развитии механизма личной жертвы.

Таким образом, мы видим, что высшие отделы пытаются взять на себя функции низшего, но используют при этом собственные неадекватные средства. Дискомфорт не снимается ими, а опредмечивается как страх, переживание несостоятельности в напряженной ситуации, давление со стороны других людей. Кроме того, необходимость выполнения не свойственных им функций затрудняет развитие их собственных механизмов. В решении всех задач субъект будет стремиться обеспечить прежде всего защиту от дискомфорта, поэтому второй уровень не сможет в полной мере опредметить индивидуальные потребности, третий - организовать экспансию, четвертый - сформировать механизм естественной личной жертвы.

Снижение активности, разработка ограничений в отношениях с миром и людьми усугубляются и недоразвитием механизмов саморегуляции всех уровней. Переживание дискомфорта мешает субъекту поддержать психический тонус в чувственном контакте с миром, в игре с обстоятельствами или в непосредственном эмоциональном общении. Основным средством в данном случае тоже становится редукция напряжения с помощью повторения защитных действий. Как уже отмечалось, это может вести к развитию зависимости от них, формированию влечения к их постоянному воспроизведению. Важное значение приобретает также удовлетворение потребности в систематизации-упорядочении информации. Поэтому характерны увлечения коллекционированием (филателией, нумизматикой); составлением схем (изучением энциклопедий, генеалогии и т. п.).

Таким образом, и в адаптации, и в саморегуляции используются в основном средства уровней стабильной адаптации к миру, причем и среди них разрабатываются не столько способы непосредственного контакта с миром, сколько средства его упорядочивания и дозирования. Механизмы динамической адаптации перестают их уравновешивать, и это определяет малую пластичность самой системы, ее особую хрупкость. Недостаточное развитие механизмов высших уровней, и прежде четвертого, ослабляет иерархические связи. Все это создает угрозу деформации всей системы смысловой организации сознания.